[MA-101]
Не судите
Следует остерегаться несправедливой брани при оценке прошлых эпох. Не нужно мерить нашими мерками несправедливость, заключённую в рабстве, в жестоком подчинении людей и народов. Ведь инстинкт справедливости не проявлялся тогда так широко. Можно ли упрекать женевца Кальвина в сожжении врача Сервета? Это был последовательный поступок, порождённый его убеждениями, — точно так же инквизиция была в своём праве; просто господствующие воззрения были ошибочными и привели к результатам, которые кажутся нам жестокими, потому что эти воззрения сделались чуждыми нам. Да что значит сожжение одного человека в сравнении с вечною адской мукой чуть ли не для всех! И всё же это представление господствовало тогда повсюду, не нанося представлению о Боге сколько-нибудь серьёзного ущерба своим куда большим ужасом. С политическими сектантами и у нас поступают сурово и жестоко, но поскольку мы приучены верить в необходимость государства, жестокость не ощущается в их случае так остро, как там, где мы просто отвергаем их взгляды. Жестокость по отношению к животным у детей и итальянцев объясняется неосведомлённостью; животные оказались поставлены слишком далеко позади человека главным образом интересами церковного учения. — Но много ужасного и бесчеловечного в истории, во что с трудом верится, смягчается благодаря воззрению, согласно которому тот, кто отдаёт приказы, и тот, кто их исполняет, суть разные лица: первый не видит всей картины, а потому неспособен толком её себе представить, второй слепо повинуется начальству и чувствует себя безответственным. Из-за нехватки фантазии большинство князей и военачальников легко вообразить жестокими и суровыми, хотя они не таковы. — Эгоизм не зол, поскольку у нас слишком смутные представления о «ближнем» — это слово христианского происхождения и не соответствует истине — и мы чувствуем себя по отношению к ближним свободными и безответственными почти так же, как по отношению к растениям и камням. Что другой страдает — надо учиться понимать; и полностью научиться этому невозможно.