[MA-33]
Такое нужное жизни заблуждение о себе
Всякая вера в ценность и достоинство жизни зиждется на неточном мышлении; и возможна она исключительно благодаря тому, что в людях плохо развито сочувствующее участие в общей жизни и страданиях человечества. Даже те редкие люди, что привыкли выходить мыслью за свои пределы, направляют своё внимание не на эту общую жизнь, а на её отдельные фрагменты. Если человек приучился иметь в виду главным образом людей исключительных, я хочу сказать — ориентироваться на высокие дарования и чистые души, если он понимает их появление на свете как цель всего мирового процесса и восхищается их деятельностью, то он может поверить в ценность жизни, именно потому что при этом упускает из виду других людей: иными словами, он мыслит неточно. Точно так же, если хотя и иметь в виду всех людей, но признавать в них только один вид влечений, тех, что не так уж эгоистичны, и прощать им все остальные влечения, — тогда опять-таки можно чего-то ждать от человечества в целом и потому верить в ценность жизни: стало быть, и в этом случае — благодаря неточности мышления. Однако как тут ни действуй, всё равно эти действия будут исключительными среди людей. Но как раз бо́льшая-то часть людей переносит жизнь, не слишком ропща, и, значит, верит в ценность своего существования, но именно благодаря тому, что каждый хочет и утверждает только себя, не выходя за свои пределы, подобно названным исключениям: а всё сверхличностное для них не существует вовсе или в лучшем случае существует лишь как бледная тень. Так вот, для обыкновенного, живущего со дня на день человека ценность жизни основана исключительно на том, что он считает себя более важным, чем мир. Из-за большой нехватки воображения, которой он страдает, он не умеет вчувствоваться в другие создания и потому почти никак не делит с ними их судьбу и страдания. И напротив — тот, кто и впрямь сумел бы делить их с ними, неизбежно разочаровался бы в ценности жизни; а если бы ему удалось впустить в себя и ощутить совокупное сознание человечества, он рухнул бы с проклятьем жизни на устах — ведь у человечества в целом нет никаких целей, а, значит, наблюдая ход событий в целом, человек может найти в нём не утешение и ободрение, а отчаяние. Если во всём, что такой человек делает, он смотрит на полную бесцельность человеческого существования, то собственная деятельность обретает в его глазах характер расточительства. Но чувствовать расточение себя как человечества (а не только как индивидуума) точно так же, как мы видим расточение отдельных цветов природой, — это чувство превышает все остальные чувства. — Кто же на такое способен? Понятно, что только поэты: а поэты всегда умеют утешиться.