[MA-VM-408]
Сошествие в Аид
И я спускался в преисподнюю, подобно Одиссею, не раз буду спускаться туда и впредь; а чтобы говорить с несколькими мертвецами, я принёс в жертву не только барана, но и собственной крови не пощадил. Было их четыре пары, тех, что не отказали мне, жертвователю: Эпикур и Монтень, Гёте и Спиноза, Платон и Руссо, Паскаль и Шопенгауэр. С ними мне и придётся вести споры, после долгих одиноких блужданий, от них я жду суда, справедливого и несправедливого, их хочу внимательно выслушать, если при этом они и друг о друге судят справедливо и несправедливо. Что бы я ни говорил, какие бы выводы ни делал, какие бы выходы для себя и других ни намечал, — я устремляю взгляд на тех восьмерых и вижу устремлённый на меня их взгляд. — Да простят мне живые, если подчас они кажутся мне как бы тенями, такими тусклыми и досадными, такими беспокойными и — увы! — исполненными такой похоти к жизни, в то время как те представляются мне столь живыми, как будто теперь, после смерти, уже никогда не устанут от жизни. Но речь-то и идёт о вечной жизненности: разве дело было в «вечной жизни» или в жизни вообще!