[MA-WS-28]
Произвол в определении наказаний
Большинство преступников относятся к своему наказанию, как женщины — к зачатию своих детей. Они проделали то же самое и десять, и сто раз, не подозревая о худых последствиях: но вот их ловят, а потом наказывают. Привычка как будто должна была бы сделать более извинительной вину, за которую их наказывают; ведь речь идёт о постоянной склонности, а ей противиться труднее. Однако если возникло подозрение в рецидивизме, преступника, наоборот, наказывают более сурово; привычка считается основанием для отказа от снисходительности. Образцовый образ жизни, который преступник вёл до совершения своего деяния и на фоне которого его преступление предстаёт тем более ужасным, должно, как будто бы, повышать меру наказания! Но он обычно его смягчает. Таким образом, все мерки подгоняются не к преступнику, а к обществу, к его ущербу и опасности: прежняя полезность человека погашается вредом, нанесённым им один раз, прежний вред суммируется с обнаруженным теперь, а потому и наказание определяется максимальное. Но если уж на такой манер прошлое человека наказывают или награждают (это относится к первому случаю, где меньшее наказание — награда) вместе с настоящим, то надо было пойти ещё дальше в прошлое, наказывая и награждая за причину того или иного прошлого, — я имею в виду родителей, воспитателей преступника, общество, в котором он рос, и т. д.; тогда во множестве случаев обнаружилась бы та или иная причастность к вине и судей. Произвол — останавливаться только на преступнике, наказывая прошлое: уж если нет желания признать абсолютную простительность всякой вины, то нужно останавливаться на каждом конкретном случае, не заглядывая дальше в прошлое: иными словами, изолировать вину, никак не связывая её больше с прошлым, — в противном случае будет совершён грех против логики. Вы, свободно волящие, — вам, напротив, следует сделать необходимый вывод из своего учения о «свободной воле» и отважно заявить: «Ни одно преступное деяние не имеет прошлого».