[MA-WS-6]
Земная бренность и её главная причина
Куда ни глянешь, всюду видишь людей, которые всю жизнь ели яйца, не замечая, что продолговатые — самые вкусные, которые не знают, что гроза полезна для чрева, что ароматы благоухают сильнее в прохладном тихом воздухе, что чувство вкуса неодинаково в разных местах рта, что всякая трапеза, во время которой остро говорят или внимательно слушают, чинит вред желудку. Можно воротить нос от этих примеров нехватки наблюдательности, но тем больше причин сознаться в том, что большинство людей очень плохо видят, очень редко замечают наинасущнейшие вещи. А разве это должно быть безразлично? — Тогда подумаем о том, что из такой нехватки проистекают почти все телесные и душевные людские недуги: не знать, что нам полезно, а что вредно; быть неразборчивым и близоруким в мелочах повседневной жизни — в организации образа жизни, распорядка дня, времени и выборе партнёров для общенья, в работе и отдыхе, в приказывании и подчинении, в ощущении природы и искусства, в еде, сне и умственной деятельности — всё это то самое, что для столь многих превращает землю в «юдоль слёз». И пусть не говорят, что дело здесь, как и везде, в человеческом неразумии: напротив, разума тут более чем достаточно, просто он неверно ориентирован и искусственно отвращён от упомянутых насущнейших мелочей. Священники и учителя, а также утончённое властолюбие идеалистов любого сорта, и более грубых, и более возвышенных, уже ребёнку внушают, что важно что-то совсем другое: спасение души, государственная служба, содействие науке либо же престиж и собственность — как средства оказать услугу всему человечеству, а вот личные потребности, крупные и мелкие нужды человека в каждый час суток — это нечто презренное или безразличное. — Уже Сократ всеми силами ополчился против этого высокомерного пренебрежения всем человеческим в пользу человека и любил, перефразируя выражение Гомера, напоминать о реальном круге и воплощении всех человеческих забот и раздумий: важно оно, и только оно, говорит он, — то, «что в твоём доме плохого ль, хорошего ль было».