[JGB-296]
Ах, что сталось с вами, моими пером и кистью написанными...
Ах, что сталось с вами, моими пером и кистью написанными мыслями! Еще не так давно вы были пестры, юны и злобны, полны шипов и тайных пряностей, заставлявших меня чихать и смеяться, - а теперь? Вы уже утратили свою новизну, некоторые из вас, к моему отчаянию, готовы стать истинами: такими бессмертными выглядят они, такими трогательно порядочными, такими скучными! Но было ли когда-нибудь иначе? Что же списываем и малюем мы, мандарины, своей китайской кисточкой, мы, увековечивающие все, что поддается описанию, - что в состоянии мы срисовать? Ах, всегда лишь то, что начинает блекнуть и выдыхаться! Ах, всегда лишь удаляющиеся и исчерпанные грозы и желтые поздние чувства! Ах, всегда лишь таких птиц, которые долетались до усталости и даются нам в руки - в наши руки! Мы увековечиваем лишь то, чему уже недолго осталось жить и летать, все усталое и дряблое! И только для ваших сумерек, мысли мои, написанные пером и кистью, только для них есть у меня краски, быть может бездна красок, пестрых и нежных, целых пятьдесят миров желтых и бурых, зеленых и красных пятен - но по ним никто не угадает, как вы выглядели на заре, вы, внезапные искры и чудеса моего одиночества, мои старые любимые - скверные мысли! С ВЫСОКИХ ГОР ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНАЯ ПЕСНЬ О полдень жизни! Дивная пора! Пора расцвета! Тревожным счастием душа моя согрета: Я жду друзей с утра и до утра, Где ж вы, друзья? Придите! уж пора! О, не для вас ли нынче глетчер мой Оделся в розы? Вас ждёт ручей. Забывши бури, грозы, Стремятся тучи к выси голубой, Чтоб вас приветствовать воздушною толпой. Здесь пир готовлю я друзьям своим: Кто к далям звёздным Живёт так близко, - к этим страшным безднам? Где царство, равное владениям моим? А мёд мой, - кто же наслаждался им?.. - Вот вы, друзья! - Но, горе! вижу я, Что не ко мне вы... Вы смущены, о, лучше б волю гневу Вы дали вашему! Так изменился я? И чем я стал, то чуждо вам, друзья? Я стал иным? И чуждым сам себе? Я превратился В бойца, который сам с собою бился? На самого себя наперекор судьбе Восстал и изнемог с самим собой в борьбе? Искал я, где суровый край ветров? Я шёл в пустыни Полярных стран, безлюдные доныне, Забыл людей, хулы, мольбы, богов? Стал призраком, блуждающим средь льдов? - Друзья былые! Ужас вас сковал, Немые глыбы Вам страшны! Нет! Здесь жить вы не могли бы: Ловцом, который серну бы догнал, Здесь надо быть, средь этих льдов и скал. Стал злым ловцом я! Лук натянут мой Крутой дугою! Кто обладает силою такою? - - Но он грозит опасною стрелой, - Бегите же скорей от смерти злой!.. Они ушли?.. О сердце, соверши Судьбы веленье И новым дверь друзьям открой! Без сожаленья Воспоминание о старых заглуши! Здесь новой юностью ты расцвело в тиши! Одной надеждой с ними жило ты, Но бледно стало, Что некогда любовь в неё вписала. Кто вас прочтёт, истлевшие листы Письмен, хранивших юные мечты? Уж не друзья - лишь призраки их вы, Друзья-виденья! Они мои смущают сновиденья И говорят: "всё ж были мы?" Увы! Слова увядшие, - как розы, пахли вы! Влеченье юности, не понятое мной! Кого желал я, Кого себе подобными считал я. Те старостью своей разлучены со мной: Лишь кто меняется, тот родствен мне душой. О полдень жизни! Новой юности пора! Пора расцвета! Тревожным счастием душа моя согрета! Я новых жду друзей с утра и до утра, - Придите же, друзья! придите, уж пора! Я кончил песнь, и замер сладкий стон В моей гортани. То совершил герой моих мечтаний, Полдневный друг, - зачем вам знать, кто он - Один в двоих был в полдень превращён... И праздник праздников настал для нас, Час славы бранной: Пришёл друг Заратустра, гость желанный! Смеётся мир, завеса порвалась, В объятьях брачных с светом тьма слилась... КОНЕЦ