[MA-45]
Двойная предыстория добра и зла
У представления о добре и зле двойная предыстория: во-первых, разыгравшаяся в душе господствующих родов и каст. Тот, кто имеет возможность отплачивать и действительно отплачивает за добро — добром, за зло — злом, а, значит, проявляет благодарность и мстительность, называется хорошим; тот, кто бессилен и не может отплатить, считается плохим. Хорошие принадлежат к «благородным», к общности, объединённой одним настроением, поскольку все её члены связаны друг с другом чувством воздаяния. Плохие принадлежат к «черни», к толпе подчинённых, бессильных людей, у которых нет никакого общего настроения. Благородные, хорошие — это каста, плохие — масса наподобие пыли. «Хороший» и «плохой» долгое время значат то же, что «благородный» и «низкий», господин и раб. А вот на врага не смотрят как на злого: он в состоянии отплатить. У Гомера хорошие — и троянцы, и ахейцы. Плохим считается не тот, кто причиняет нам вред, а тот, кто презрен. Добротность в обществе хороших наследуется; плохой никак не может уродиться на столь хорошей почве. А если, несмотря на это, благородный совершит что-то недостойное благородного, то прибегают к увёрткам; к примеру, вину сваливают на какого-нибудь бога, говоря так: он поразил благородного слепотою и безумием. — Во-вторых, в душе угнетённых, бессильных. Здесь любой не такой человек считается враждебным, беззастенчивым, хищным, жестоким, коварным — всё равно, благороден он или низок. «Злой» — слово, характеризующее человека и даже любое живое существо, о котором можно говорить, к примеру, того или иного бога; человечность, божественность равнозначны дьявольскому, злому. Проявления доброты, готовности помочь, сострадания боязливо воспринимаются как козни, как прелюдия к чему-то ужасному, как одурманивание и одурачивание, короче говоря, как злобность усовершенствованная. При таком состоянии индивидуальной души никакая общность возникнуть не сможет — в лучшем случае её наиболее грубая форма: поэтому всюду, где господствует такой подход к добру и злу, он грозит гибелью индивидов, их родов и пород. — Нынешняя наша нравственность выросла из почвы господствующих родов и каст.