[MA-VM-220]
Подлинное язычество
Для того, кто бросает взгляд на мир греков, нет, может быть, ничего более странного, чем обнаружить, что греки время от времени словно устраивали праздники всем своим страстям и тёмным естественным склонностям и даже налаживали своего рода государственную организацию празднований своего слишком человеческого начала: это и есть подлинное язычество их мира, которое христианство не понимало и понимать не хотело, а всегда сурово с ним боролось и третировало его. — Они относились к этому слишком человеческому как к чему-то неизбежному и предпочитали не оскорблять его, а наделять, так сказать, второстепенными правами, включая его в обиходную жизнь общества и в культ: мало того, они считали божественным и возводили на высшую ступень всё, что обладает в человеке силой. Природное влечение, которое выражается в скверных качествах, они не отвергали, а встраивали в целое и ограничивали определёнными видами культа и днями, придумав достаточно мер предосторожности, чтобы отвести эти бушующие воды в как можно более безобидное русло. Вот где корень всего нравственного либерализма античности. Злому и опасному, животноотсталому, так же как варвару, догреческому автохтону и азиату, ещё жившим в глубинах греческой души, греки предоставляли возможность умеренной разрядки и не стремились к их полному уничтожению. Государство, построенное в расчёте не на отдельных индивидов или на отдельные касты, а на обычные человеческие качества, включало в себя всю систему подобных установлений. Строя его, греки продемонстрировали то изумительное чутьё на всё типически-фактическое, которое позже позволило им сделаться естествоиспытателями, историками, географами и философами. При учреждении государства и культа государства решающую роль должен был сыграть не ограниченный — жреческий или кастовый — нравственный закон, а широчайший учёт всего человеческого в его реальности. — Откуда же взяли греки эту свободу, это чутьё на реальность? Может быть, от Гомера и догомеровских поэтов; ведь как раз те поэты, которые обычно обладают характером не самым справедливым и мудрым, проявляют зато это наслаждение всякого рода действительным, действующим и не хотят целиком отвергнуть даже зло: им хватает того, чтобы оно не бушевало, губя всё подряд, или чтобы не отравляло изнутри, — иными словами, они мыслят примерно так же, как греческие ваятели государства: они-то и были их наставниками и пролагателями путей.