[MA-WS-11]
Свобода воли и обособление фактов
Обычное наше неточное наблюдение воспринимает группу явлений как некоторое единство и называет её фактом: а между ним и другим фактом оно домысливает про себя некое пустое пространство — каждый факт оно обособляет. Но в действительности всё, что бы мы ни делали и ни узнавали, — вовсе не следствие фактов и пустых промежутков, а непрерывный поток. Так вот, вера в свободу воли несовместима именно с представлением о непрерывном, однородном, нераздельном и неделимом течении: она предполагает, что всякое отдельное действие обособленно и неделимо; это своего рода атомистика в области воления и познания. — Если мы неточно понимаем характеры, то так же поступаем и с фактами: мы говорим об одинаковых характерах, об одинаковых фактах, но ни того, ни другого не бывает. Но ведь хвалим-то мы и порицаем, исходя лишь из той ложной предпосылки, что существуют одинаковые факты, что виды фактов упорядочены по категориям и что такому порядку соответствует некоторая иерархия ценностей: иными словами, мы обособляем не только отдельные факты, но и группы мнимо одинаковых фактов (добрых, злых, сострадательных, завистливых поступков и т. д.), — и в обоих случаях впадаем в заблуждение. Термин и понятие — очевиднейшая причина того, что мы верим в эту обособленность групп фактов: мы не только обозначаем ими вещи, но думаем, будто изначально постигаем с их помощью суть этих вещей. Слова и понятия и сейчас постоянно соблазняют нас представлять себе вещи более простыми, чем они есть, обособленными друг от друга, неделимыми, существующими независимо друг от друга. В языке скрыта философская мифология, прорывающаяся из него всё снова, несмотря на всю предусмотрительность. Вера в свободу воли, то есть одинаковых фактов и обособленных фактов, в языке обретает своего неизменного евангелиста и заступника.