[MA-WS-179]
Великая опасность, грозящая учёным
Как раз самые дельные и основательные из учёных находятся в опасности увидеть, как всё менее значительной становится цель их жизни, и, предчувствуя это, делаться всё более угрюмыми и несносными. Сначала они вплывают в свою науку с обширными надеждами, определяя себе задачи посмелее, конечные цели которых порой уже предвосхищают своей фантазией: потом наступают моменты, какие бывают в жизни великих мореплавателей-первопроходцев, — знание, предчувствие и сила подымают друг друга всё выше, пока вдали вдруг не замаячит новый берег. Но тогда человек требовательный от года к году всё глубже понимает, насколько важно как можно сильнее ограничивать отдельные задачи исследования, чтобы появилась возможность разрешить их без остатка, избежав того немыслимого расточения сил, от которого страдали ранние периоды науки: тогда все работы повторялись десять раз, а последнее и самое верное слово всегда принадлежало только одиннадцатому. Но чем больше учёный узнаёт и практикует это разрешение загадки без остатка, тем сильнее и его наслаждение от этого: однако вместе с тем растёт и строгость его требований к тому, что названо здесь «разрешением без остатка». Он отметает в сторону всё то, что в этом смысле не может обрести завершённый вид, у него появляется какое-то отвращение и какое-то чутьё ко всему, что можно решить только наполовину, — ко всему, что способно дать какую-то достоверность лишь в общем и очень неопределённо. Его юношеские планы рушатся у него на глазах: из них осталось лишь несколько узлов и узелочков, развязывание которых сейчас доставляет удовольствие мастеру, даёт ему проявить свою силу. И вот, в разгар этих столь полезных, столь неустанных трудов, на него, состарившегося, внезапно, а потом всё чаще и всё вновь наваливается глубокое недовольство, своего рода терзания совести: он глядит на себя как на заколдованного, как будто он уменьшен, унижен, превращён в искусного карлика, и его мучает мысль, не является ли это мастерское хозяйничанье в мелочах проявлением тяги к покою, попыткой увильнуть от призыва к величию в жизни и творчестве. Но он уже не может вырваться из этого заколдованного круга — его время ушло.