[MA-WS-74]
Молитва
Всякое моление — этот ещё не совсем угасший обычай древних времён — имело смысл лишь при двух условиях: надо было думать, что можно расположить к себе божество или изменить его настроение, и надо было думать, что молящийся и сам лучше всех знает свою нужду, то, чего ему и впрямь следует желать. Оба условия, принятые и установившиеся во всех других религиях, были, однако, отвергнуты как раз христианством; если оно тем не менее сохраняет молитву при своей вере во всё знающий и всё предвидящий разум Бога, благодаря которым эта молитва как раз и становится, по сути, бессмысленной, даже кощунственной, — то и тут оно ещё раз проявляет свою достойную изумления змеиную премудрость; ведь ясно выраженный запрет «ты не должен молиться» привёл бы христиан через скуку к нехристианству. В христианском «ora et labora» ora заменяет собою удовольствие: чем же без этого ora было бы заняться тем несчастным, которые отказались от labora, святым, — а вот беседовать с Господом, домогаться от него разных приятных вещей, самим немного потешаться над тем, как можно быть таким глупым, чтобы при таком превосходном Отце ещё иметь желания, — для святых это было отличнейшим изобретением.